О центреДля пациентовФорумСпециалистамКонсультации
Мир гомеопатииО центреДля пациентовФорумСпециалистамКонсультации
Мир гомеопатии

Библиотека

Cамуэль Ганеман
Хронические болезни

Глава I. Часть 5

Все хронические болезни человека, даже не осложненные из-за неправильных методов лечения, проявляют, как было уже сказано, такие цепкость и упорство, что, однажды развившись в полной мере и не получив должного лечения, с годами все более и более усиливаются и эволюционируют на протяжении всей жизни человека. Эти заболевания не могут быть сглажены силами самого организма, каким бы крепким и жизнеспособным он ни был, и тем более не могут быть преодолены и искоренены. Поэтому подобные заболевания никогда не пройдут сами по себе, но будут нарастать и усиливаться вплоть до последнего вздоха больного. Отсюда следует, что данные заболевания должны иметь первопричиной и основой своего происхождения долговечные хронические миазмы, чье паразитическое существование в организме человека способствует постоянному росту и эволюционированию хронической болезни.

В Европе и на других континентах, согласно данным всех исследований, обнаруживаются всего лишь три хронических миазма, являющихся основой если не всех, то большинства хронических болезней, проявляющих себя через посредство внешних симптомов. Это Syphilis, который я также назвал видоизменившейся формой венерического заболевания; Sycosis, или кондиломатозное заболевание, и, наконец, хроническое заболевание, лежащее в основе чесоточной сыпи, а именно Psora, которую я бы поставил на первое место как наиболее важную.

Psora – наиболее древнее, наиболее всеобъемлющее и распространенное, наиболее разрушительное, и все же наиболее недооцениваемое хроническое миазматическое заболевание, которое на протяжении многих тысячелетий обезображивало и истязало человечество и которое в последние столетия стало первопричиной возникновения тысяч поразительно разных острых и хронических (невенерических) заболеваний, все более и более поражающих цивилизованное человечество нашей планеты.

Psora – самое древнее миазматическое хроническое заболевание, являющееся таким же цепким, как Syphilis и Sycosis, и посему неугасающее до самой смерти человека. Оно будет длиться всю его жизнь, если его как следует не пролечить, поскольку сам организм не справится с этой болезнью собственными силами, как бы велики эти силы ни были. Psora, или по-другому внутреннее чесоточное заболевание, не только самое древнее, но и самое трудноискоренимое из всех хронических миазматических заболеваний (см. “Органон врачебного искусства”, 5-ое издание, 1834 г., §§ 100 и далее).

За многие тысячелетия, на протяжении которых Psora истязала человечество - так как самая древняя история самых древних людей не достигает истоков ее происхождения, - диапазон ее патологических проявлений настолько расширился, что ее производные симптомы едва ли возможно перечислить, что в некоторой степени объясняется усиленным развитием этого миазма на протяжении всех этих непостижимо долгих лет в миллионах организмов, через которые она прошла. И если мы исключим заболевания, являющиеся следствием вредных работ с ртутью, свинцом, мышьяком и т. д., которые в общепринятой патологии можно обнаружить под сотней различных специальных терминов как предположительно самостоятельные и четко определенные заболевания (а также те болезни, которые происходят из Syphilis, и те, еще более редкие, которые происходят из Sycosis), все остальные природные хронические болезни, с названиями или без названий, имеют миазм Psora источником своего происхождения, берут в ней свое единственное начало.

Древнейшие исторические источники, дошедшие до нас, отображают, в какой значительной мере развилась Psora еще в те древние времена. Моисей1 еще 3400 лет назад выделял несколько ее разновидностей. В то время и в последующие века в израильском народе эта болезнь, похоже, избрала очагом своей локализации преимущественно наружные органы тела. То же самое можно сказать и о болезни, воцарившейся в древней Греции, позже в Арабии и, наконец, в Европе в средние века. Различие названий, которые разные нации давали более или менее злокачественным формам проказы (являющейся внешним проявлением миазма Psora), различными способами обезображивавшей наружные органы человека, не имеет значения и не меняет сути дела, поскольку природа данной миазматической чесоточной сыпи всегда оставалась по существу неизменной.

Западная, европейская Psora, свирепствовавшая в средние века в Европе на протяжении нескольких столетий под видом злокачественной рожи (именовавшейся “Антоновым огнем”), переняла форму проказы через проказу, занесенную в XIII веке вернувшимися из крестового похода крестоносцами. И хотя благодаря этому лепра распространилась еще сильнее, чем прежде (поскольку в 1226 году в одной только Франции насчитывалось 2000 приютов для прокаженных), против данной Psora, которая теперь свирепствовала как страшная сыпь, существовали, по крайней мере, внешние способы борьбы в качестве мер, обеспечивающих чистоту, которые, опять-таки, были заимствованы крестоносцами с Востока, - хлопковые рубашки, прежде неизвестные в Европе, и регулярное применение горячих ванн. Благодаря этим мерам, а также благодаря более совершенной диете и изменениям в образе жизни, введенным с развитием культуры, внешние омерзительные проявления Psora за несколько столетий были в итоге настолько сглажены, что в конце XV века Psora существовала лишь в форме обычной чесоточной сыпи, и в это же время нависла угроза распространения другого миазматического хронического заболевания – сифилиса, в 1493 году начавшего постепенно процветать и развиваться.

Таким образом, данная сыпь, подавленная в цивилизованных странах методами наружного воздействия и сведенная к обычной чесотке, могла быть теперь гораздо легче устранена с кожи различными способами лечения. Так что благодаря наружным методам лечения, применяемым с тех пор, и особенно получившим распространение в среде среднего и высшего классов, благодаря ваннам, примочкам, серным и свинцовым мазям, а также препаратам меди, цинка и ртути, внешние кожные проявления Psora часто подавлялись так быстро, как, впрочем, и сегодня, что в большинстве случаев заболевания, как детей, так и взрослых, этиология чесотки оставалась не установленной.

Но здоровье человечества этими мерами не было улучшено, более того, во многих отношениях оно стало еще хуже, чем прежде. В античные времена псорическая сыпь, проявлявшаяся в форме лепры, хотя и являлась очень мучительной для тех, кто был ею поражен, из-за острых режущих болей в язвах и невыносимого зуда вокруг язв и струпьев, все-таки остальное тело оставалось, по существу, здоровым именно благодаря упорной, не проходившей кожной сыпи, сдерживающей внутреннее развитие Psora. И что было важно, ужасный и мерзкий вид больных проказой внушал такое отвращение здоровым людям, что они боялись даже приблизиться к прокаженным, и изоляция большинства больных, их содержание в специальных приютах, позволила отгородить больных проказой от общества, сдерживая, таким образом, распространение инфекции, т. к случаи заражения являлись сравнительно редкими.


1

В Книге Ветхого Завета не только в тринадцатой главе, но также там (гл.21, стих 20), где говорится о телесных немощах, которые недопустимо иметь священнику, приносящему жертву, злокачественная чесотка обозначена термином "garab", который александрийские толкователи (в греческом переводе) перевели как "чешуйчатый лишай", а латинская библия - как "долговечная чесотка". Талмудический толкователь Джонатан расшифровал слово как "распространенная по всему телу сухая чешуйчатая чесотка"; тогда как сам Моисей использовал данное слово для обозначения лишая, парши, герпеса (см. М. Розенмюллер, Схолия в Левите, ч. II, изд. второе, стр. 124). Толкователи, принадлежащие к так называемой английской библейской школе, также соглашаются с данным определением. Калмет, среди прочих, отмечает: "Проказа подобна хронической, глубоко коренящейся, сопровождающейся сильным зудом чесотке". Античные авторы отмечают также специфический, нестерпимо сладостный зуд, который сопровождал тогда, как и ныне, чесотку, тогда как после чесания появляется болезненное жжение. Среди прочих авторов можно выделить Платона, именовавшего чесотку словом "glykypikron", и Цицерона, отмечавшего сладострастность чесотки.


Назад: Глава I. Часть 4
Вперед: Глава I. Часть 6
Перейти в раздел:
    Ðåéòèíã@Mail.ru    Rambler's Top100
Первая страница Карта сайта Поиск Отправить письмо Версия для печати
© "Центр гомеопатии" / Гомеопатический Центр здоровья и реабилитации (Москва)
При использовании материалов сайта ссылка обязательна

Первая страница Карта сайта Поиск Отправить письмо Версия для печати